Фрегаты: корабли-универсалы 

Линейные корабли не единственные в парусных эскадрах. Не менее полезными оказались и ко­рабли других классов, среди которых особое место заняли корабли среднего водоизмещения, но далеко не средних возможностей — фрегаты универсалы, как правило, вошедшие всего лишь в 5-й ранг.

Корабли золотой середины

Любой парусной эскадре были нужны корабли, способные за счет большей, чем у линейных кораблей, скорости вести раз­ведку, а в случае необходимо­сти — бороться с одиночными кораблями и судами против­ника. При этом в крупном бою действовать они должны были обязательно в линии.

Столь противоречивые на пер­вый взгляд требования привели в начале XVII в. к появлению фрегата, получившего название от латинского слова fregi — «ло­мать», «сокрушать» (в данном случае не столько противника, сколько волну). Правда, есть у этого термина и иное толкова­ние: fragta — «открытая», которое полностью соответствует герою-фрегату, так как первоначально он обладал лишь открытой орудийной палубой.

Появление фрегата как клас­са боевых парусных кораблей универсалов весьма противоречиво. Мы уже говорили о том, что в голланд­ском флоте во время войн с Англией появились корабли более быстроходные, нежели линейные, но куда менее вооруженные, чем они, и предназна­ченные для репетования сигна­лов флагмана, а также ведения разведки и дозорной службы.

В то же время пресловутые Англо-голландские войны по­требовали появления особого типа боевых кораблей, способ­ных бороться с морской тор­говлей противника. Теоретиче­ски делать это мог абсолютно любой боевой корабль, даже самый маленький, который за счет лучшей подготовки своего экипажа и организации службы по определению был мощнее любого «купца». Но отвлекать для такой специфической цели линейные корабли не мог по­зволить себе даже самый успешный адмирал в самой богатой и сильной стране, а вот выделять на эти цели ма­ленькие кораблики не позво­ляла их ограниченная автоном­ность. К тому же не забывалась в XVII в. и необходимость борьбы с пиратами, которыми кишели воды Атлантики и Сре­диземного моря.

Рекомендуется к прочтению: Пираты — правдивая история

Все эти факторы настоятельно потребовали иметь в составе военных флотов некие универ­сальные по исполняемым за­дачам, но при этом средние по вооружению, размерам и стои­мости боевые парусные кораб­ли. Именно таким кораблем золотой середины и оказался фрегат.

Помимо голландцев право на первенство в создании фре­гата до сих пор оспаривают англичане и французы. Первые доказывают, что в 1646 г. их кораблестроитель Питер Петт построил в Чатеме 32-пушечный «Уорвик». При скромных размерах — 28 м в длину и 9 м в ширину — он нес полное парусное вооружение корабля на трех мачтах, имея при этом открытую орудийную палубу и возможность использовать в безветрие весла.

Французы с такой постанов­кой вопроса не согласны и утверждают, что именно их кораблестроителям принадле­жит первенство в изобрете­нии фрегата. Но не какому-то конкретному человеку, а це­лой когорте мастеров на все руки — бретонским пиратам. Именно им, промышлявшим на атлантическом побережье Западной Европы, нужен был легкий на ходу, относительно мореходный и автономный, что куда более мощный и жи­вучий, нежели классическая шебекаКоч и шебека, корабли с парусами новгородцев и поморов, корабль.

Впрочем, кто бы ни был автором появления фрегата как класса боевых парусных кораблей, во второй половине XVII в. такой класс уже, в принципе, сложился. И не просто сложился, а получил свои, присущие именно этому классу боевых кораблей, харак­терные черты.

Главнейшими из них были го­раздо более скромные, нежели у линейных кораблей, размеры и весьма легкая конструкция. В среднем длина стандартного фрегата была лишь несколько больше половины длины стан­дартного линейного корабля. Именно из-за нее на корабле по каждому борту размещалось не более 10-12 пушек и орудия эти были малых калибров — 6-8-фунтовые. Как следствие, корпус этих кораблей отно­сительно мало возвышался над водой и имел небольшую осадку.

Возможно вам будет интересно: Создание и развитие классификации парусных кораблей

Казалось бы, данное обсто­ятельство было не в пользу данного класса боевых парус­ных кораблей. Однако реальная практика показала оправдан­ность именно такой конструк­ции. Дело в том, что скорость Фрегаты: корабли-универсалыпарусного корабля зависит, прежде всего, от площади парусов. Водоизмещение при этом имеет меньшее значение. Однако форма корпуса и осо­бенно его высота могут очень сильно влиять как на скорость, так и на остойчивость парус­ного корабля. Не случайно поэтому долгое время именно линейные корабли были самы­ми скоростными парусными ко­раблями.

Прежде всего потому, что в их довольно приличном по размерам и адекватном с точки зрения гидродинамики (конеч­но, применительно к первому столетию развития линейных кораблей) корпусе удавалось разместить наиболее высокие мачты и наиболее развитое парусное вооружение. Однако в процессе развития линейных кораблей их корпус все под­нимался и поднимался над водой, что резко утяжеляло его и грозило опрокидыванием. Именно тогда кораблестрои­тели впервые столкнулись с проблемой, до сих пор являю­щейся их постоянной головной болью, — верхним весом.

Как следствие, дальнейшее увели­чение высоты мачт оказалось крайне опасным. Так как это се­рьезно влияло на остойчивость многопушечного корабля. Фрегаты в этом отношении оказались куда более привле­кательными. Стремясь сделать корпуса этих легких кораблей более прочными, так как нали­чие 20-24 пушек никого не удовлетворяло, кораблестроители строили более рационально.

На фрегатах шпангоуты боко­вого набора и бимсы палубы ставили чаще, чем на линейных кораблях. В результате получа­лась довольно прочная и отно­сительно тяжелая конструкция без возрастания ее высоты. Это приводило к тому, что на фрегатах постепенно увеличи­вали количество пушек и имели возможность ставить довольно высокие мачты с таким, как у линейных кораблей, развитым и совершенным парусным во­оружением. Именно с тех пор оно получило название кора­бельного, или фрегатского.

Рекомендуется к прочтению: Мощь российского флота: новинки ВМФ России

Более низкие фрегаты имели лучшую остойчивость, а отсут­ствие длинных рядов пушек на двух или трех закрытых батарейных палубах позволяло придать их оконечностям более острые обводы. Все эти меры способ­ствовали увеличению скорости и маневренности кораблей золотой середины.

Впрочем, низкий корпус перво­начально сыграл с фрегатами, правда, только с английскими, злую шутку. Стремясь сохра­нить подвижность этих кора­блей в любых условиях и при необходимости увеличивать их маневренность, кораблестро­ители сознательно пошли на оснащение этих кораблей вспо­могательным движителем — веслами. В результате даже на самых маленьких 20-пушечных фрегатах орудия располагались на двух палубах. По тра­диции у данного типа корабля на открытой верхней палубе находилась основная артилле­рийская мощь, а вот на нижней имелось лишь 4 пушки — по 2 с каждого борта, в носовых и кормовых портах. А 12-15 центральных портов пред­ставляли собой лишь вывод весел.

Казалось бы, неплохое решение: и ход в безветрие иметь можно, и маневренность при случае увеличить, и пара низко расположенных орудий получила возможность бить противника в его наиболее уяз­вимую — подводную часть. Однако такая конструкция ока­залась по определению оши­бочной. Во-первых, из-за малых размеров экипаж фрегатов был крайне малочисленным — всего 100-150 человек. Практически все из них обслуживали паруса, а остальные, как правило, пушки, количество которых, как и на линейных кораблях, росло от типа к типу.

Отсюда недостаток свободных рук, который оказался постоянным бичом британских фрегатов: моряки даже в самых благоприятных условиях просто не могли полноценно восполь­зоваться веслами. Во-вторых, установка основной массы артиллерии, тяжелой по опреде­лению, приводила к появлению на фрегатах проблемы верхнего веса, а значит, и уменьшению остойчивости.

Возможно вам будет интересно: Швартовка на море — особенности управления судном

Борьба с ней ве­лась традиционным методом: в трюмы клали все больше балласта. Но это еще больше утяжеляло конструкцию корабля и делало практически невозможным физическими уси­лиями матросов-гребцов даже сдвинуть его с места. Да и скоростные качества при такой кон­струкции фрегатов, идущих под парусами, страдали.

Впрочем, единственным преимуществом являлось то, что на нижней палу­бе можно было поставить более тяжелые 9-фунтовые пушки (также игравшие роль балласта), чем усилить мощь артиллерийского огня корабля, состоящую в первую очередь из обычных 6-фун­товых пушек, расположенных на открытой верхней палубе.

В других странах столь непро­думанный британский опыт не повторялся, так как все ведущие морские державы XVII—XVIII вв. строили особую разновидность фрегатов — парусно-гребные гемамы, или галеасы. На пер­вый взгляд они были аналогами британских парусно-весельных кораблей. Однако гемамы пред­назначались для действий ис­ключительно у побережья либо в стесненных условиях, например у балтийских шхер, и потому корпуса имели принципиально иную конструкцию. Она не была рассчитана на повышенную сопро­тивляемость морской или оке­анской волне.

Рекомендуется к прочтению: Корабли парусного флота

Обводы корпусов гемамов были более полными, парусное вооружение менее развитым, а скорость соответ­ственно ниже, чем у обычных фрегатов. Но зато гемамы могли двигаться как под парусами, так и на веслах, а при необходимо­сти и используя оба движителя.

В отличие от фрегатов век гема­мов оказался недолгим — слиш­ком специфическими оказались эти корабли. А вот фрегаты стали поистине боевыми парусными универсалами. Задачи, которые на них возлагались, были крайне разнообразными:

• наблюдение за положением и действиями неприятеля;
• ведение разведки как у собственного побережья, так и в открытом океане;
• дозор­ная служба у баз и при эскадрах на переходе морем;
• проведение самостоятельных боевых опера­ций самого разного масштаба, отвлекающих силы противника от своих основных сил;
• охрана свое­го флота от неожиданных встреч с вражескими кораблями;
• до­ставка донесений, репетование сигналов флагмана и т. д.

Идеаль­ными фрегаты оказались и для выполнения крейсерских функций по борьбе с торговым судоходством противника. Прекрасно подходили они и для сражений с пиратами, и для защиты собственных морских и даже океан­ских коммуникаций.

К тому же постоянно растущая артиллерийская мощь фрегатов позволяла им в случае необходи­мости участвовать и в линейном бою наравне с многопушечными левиафанами. Более того, с на­чала XVIII в., когда количество орудий на фрегатах превысило 30 единиц, а их калибр стал не меньше 8 фунтов, специально строились и так называемые по английской терминологии ли­нейные фрегаты.

Еще одной быстро выяснив­шейся особенностью фрегатов стала их комфортабельность для офицерского состава, очень органично сочетавша­яся со всеми прочими преи­муществами, о которых было уже сказано, и прежде всего с мореходностью.

Фрегаты универсалы Англии и франции

На протяжении XVII—XVIII вв. законодателями мод во фре­гатном кораблестроении были Великобритания, Нидерланды и Франция. И если голландская традиция строить фрегаты как просто уменьшенные и более скоростные аналоги линейных кораблей на протяжении двух веков осталась незыблемой, то британские и французские «одноклассники» быстро и бур­но, а главное, постоянно разви­вались.

В результате не только внешне, но и по вооружению данные корабли разительно от­личались друг от друга. Причем не только по признакам, при­сущим национальным корабле­строительным школам.

Фрегаты зачастую не были едины в соста­ве даже одного конкретного во­енного флота, что не мешало им оставаться во всех отношениях универсальными боевыми еди­ницами парусных соединений. Англичане весьма быстро оце­нили все преимущества фрега­тов, более того, в начале XVIII в. даже переоценили их. Как следствие, в 1706 г. британское адмиралтейство приняло положе­ние о типах, по которому предусматривалось строительство двух разновидностей фрега­тов: 20-пушечных, прототипом которых послужили корабли дюнкеркских или бретонских пи­ратов, и 30-пушечных, ставших прямыми наследниками знаме­нитого «Уорвика».

Кораблестро­ители и адмиралы Туманного Альбиона считали выбранный типаж идеальным почти во всех смыслах, и потому размеры и формы этих фрегатов были «законсервированы».

Однако с выбором форм корпу­сов и их размерами англичане серьезно ошиблись. Длинные и узкие корпуса бретонских корсарских кораблей идеально подходили для действий у побе­режья, где имели явные преиму­щества перед более габаритными и тяжеловооруженными много­пушечными кораблями. Развивая большую, нежели линейные ко­рабли, скорость, фрегаты уложе­ния 1706 г. оказались малоостойчивыми, а их мореходность явно не соответствовала условиям океанских переходов.

Располо­женные близко к воде пушечные порты в ветреную погоду изрядно заливались водой, не позволяя комендорам вести огонь и уж тем более ставя крест на использова­нии весел. Понимая ущербность такого по­ложения дел, англичане решили постепенно увеличивать ширину и усиливать прочность корпусов своих фрегатов. Одновременно 30-пушечные фрегаты, предна­значенные в том числе для ве­дения боя в линии, решено было довести до 40-пушечного значения.

Уложения о типах, из­данные в 1733 и 1741 гг., законо­дательно закрепляли эти новше­ства, равно как и артиллерийское вооружение фрегатов: 6-фунто­вые пушки для открытой палубы и 9-фунтовые — для закрытой.

Но к 1741 г. выяснилось, что отношение длины новопостроенных фрегатов к их ширине со­ставило 2,9:1, что было меньше, чем у первых линейных кораблей. И это произошло в ходе уже на­чавшейся Войны за австрийское наследство, в которой новейшим британским фрегатам пришлось ох как не сладко.

И в этой, и в последующих Семилетней войне и Войне за независимость североамери­канских колоний 1776-1783 гг. британские фрегаты все бои с французскими «одноклассни­ками» проиграли. И хотя только в ходе знаменитой Семилетней войны Королевский флот захва­тил дюжину французских фре­гатов (примерно столько же и в 1777-1783 гг.), все эти успе­хи связаны исключительно с действиями британских ли­нейных кораблей.

Исследуя конструкцию трофей­ных французских универсалов, англичане пришли к парадок­сальным выводам. С одной стороны, явно просматривались ошибки уложений 1706, 1733 и 1741 гг. — французы не по­боялись радикально увеличить размеры своих фрегатов при одновременном и довольно смелом облегчении их конструк­ции.

При этом как французы, так и их союзники испанцы по­стоянно экспериментировали с высотой мачт кораблей зо­лотой середины, площадью и расположением на них па­русов. Все это делало фран­цузские фрегаты куда более скоростными и сильнее воору­женными, чем их английские аналоги.

Так, французы построили це­лые серии больших 28-36-пушечных фрегатов с двумя полноценными артиллерий­скими палубами: закрытой, на которой располагалось 8-12 тяжелых пушек калибром от 8 до 12 фунтов, и привычной открытой — с 6-фунтовками. Интересно, что конструкция этих кораблей была столь на­дежной, что уже в ходе начавшихся войн сначала французы, а потом и захватившие фран­цузские фрегаты англичане безбоязненно вооружали их орудиями одного крупного 12-фунтового калибра. Одновременно с этими кора­блями французы ввели в строй и группу малых фрегатов, обладающих всего одной и открытой батарейной палубой с 26 лег­кими орудиями.

Однако она располагалась непривычно высо­ко. Ниже ее на уровне ватерлинии или даже в подводной части корпу­са имелась еще одна, но не занятая артиллерией палуба. В результате удалось сде­лать корпус меньшей массы, но поставить на него более высокие мачты. И хотя кон­струкция корпуса малых французских фрегатов отличалась меньшей прочностью и основа­тельностью, чем на английских фрегатах, корабли получились весьма остойчивыми и море­ходными. Кроме того, хорошие обводы корпуса, увеличенная парусность делали новейшие французские фрегаты быстро­ходными, маневренными и легкими на ходу.

Все это позволяло француз­ским фрегатам в ходе боев без опасений действовать с подве­тренного положения, оставляя противнику более выгодное наветренное. Это давало воз­можность в случае получения повреждений просто развер­нуться по ветру и спокойно уйти от преследования, тогда как стоящий на ветре британский корабль в аналогичной ситуа­ции вынужден был беспомощно дрейфовать.

Казалось бы, все преимущества налицо, бери и копируй. Однако английские кораблестроители категорически отказались это сделать по причине того, что французские фрегаты не соот­ветствовали британским стан­дартам практически во всем.

Рекомендуется к прочтению: Драккары викингов

И действительно, если в Англии корабли строили из дорогой и долго вымоченной, а затем отлично высушенной древеси­ны, французские кораблестрои­тели делали свои фрегаты из более легких и плохо обра­ботанных пород дерева. Как следствие, корабли получались относительно непрочными, а их конструкции весьма легки­ми по креплениям, в том числе в области установки весьма высоких мачт. Это приводило к тому, что во время боя фран­цузские фрегаты сильно расша­тывало, в сочетании со слабым набором это грозило авариями и делало французские универ­сальные корабли весьма не­долговечными.

Впрочем, объяснение суще­ственной разницы английских и французских фрегатов лежало в области политики и тактики. Англичане строили фрегаты именно как многоцелевые и универсальные корабли с прицелом на долгую и бурную службу в разных климатических условиях. Конечно, основой их деятельности считалась кон­войная и крейсерская служба, но использоваться британский фрегат в зависимости от ситуа­ции мог и в иных ролях.

Потому-то их корпус отличался прочной конструкцией, выполненной из высококачественных мате­риалов, что обеспечивало им продолжительный срок службы. Последовательное увеличение размеров английских фрегатов, которое наблюдалось с 1742 г., сопровождалось увеличением объемов внутренних помеще­ний. В результате английские фрегаты имели больший бое­комплект и лучшие условия для размещения команды.

Французы же создавали свои фрегаты для крайне специфи­ческого применения. Их фре­гаты должны были в основном бороться с судоходством про­тивника и выполнять набеговые операции. В этих условиях край­не важными представлялись вы­сокая скорость хода и отличная маневренность. Легкий на ходу фрегат с большой парусностью и относительно длинным и узким корпусом, обладавшим к тому же весьма рациональными обводами, мог эффективно действовать при слабых ветрах.

Возможно вам будет интересно: Методы определения маневренных элементов крупнотоннажных судов

Это позво­ляло ему неожиданно оказаться там, где его никто не ждал, вы­полнить свою задачу и быстро уйти. Поэтому, если нападение, к примеру, шло на конвой, только сопровождение каравана торго­вых судов линейными кораблями позволяло отбить атаку француз­ского фрегата. Однако при сильном волнении и свежем ветре преимущества французских фрегатов быстро нивелировались. Их длинные, узкие и относительно низкие корпуса заливались водой и плохо резали волну.

Чтобы корабль не повело или не пере­вернуло сильным шквалом, с высоких мачт приходилось спускать паруса и манипули­ровать всего одним-двумя нижними ярусами вместо трех-­четырех имевшихся. Фактиче­ски французский универсал в таких условиях терял ход и по большому счету боеспособ­ность. Британские же фрегаты, наоборот, благодаря прочному, тяжелому и высокому корпусу более спокойно чувствовали себя при волнении. Их моряки активно использовали все или почти все парусное вооружение, что позволяло этим мореход­ным кораблям выполнять свои задачи и прибавлять ход даже в этой ситуации.

Однако англичане не были бы англичанами, если бы не попы­тались положительные качества своих противников использовать на Королевском флоте. Отцами нового британского фрегатного кораблестроения стали извест­ный кораблестроитель Томас Слейд и знаменитый адмирал Джордж Энсон. Хотя оба выдающихся деятеля британского фло­та ненавидели друг друга, в этой ситуации они выступили единым фронтом. В результате возник компромисс, который идеально устроил и моряков, и политиков, и адмиралтейство.

Рекомендуется к прочтению: Теплоход Старый большевик – легенда Северных морей

При незыблемости британских стандартов новым фрегатам Королевского флота придали «французские» обводы и до французских образцов увели­чили длину этого класса боевых кораблей. При этом корпус, как и прежде, отличался особой прочностью, имел более глубо­кую, чем у французов, осадку, что позволило еще более расши­рить внутренние помещения для экипажа, кладовые и увеличить запасы.

Более того, англичане осмелились перейти на универ­сальный для фрегатов мощный калибр — сначала 12 фунтов, а в конце века — даже 18. Фран­цузские же фрегаты долгое время оставались со смешанным артиллерийским вооружением, минимальный и основной калибр которого составлял 8 фунтов. Выработанный тип 28-, 32- и 44-пушечных фрегатов ока­зался настолько совершенным, что англичане их тиражировали вплоть до завершения парусной эпохи. А французы продолжали экспериментировать.

И хотя они создавали, по сути, велико­лепные фрегаты, преимуще­ство над английскими парусниками, теперь уже во всем универсальными, французские корабли держали всего 2-3 года. Именно столько времени легкая конструкция их корпусов, собранных из низко­качественной древесины, по­зволяла их экипажам ходить по морям и эффективно воевать.

Личность в истории

Легкий, но рациональный по конструкции и вместительный корпус, совершенное парусное вооружение и отличные ходовые качества фрегата привлекали внимание прогрессивно мыслящих морских офицеров. Одним из них был знаменитый француз Луи Антуан граф де Бугенвиль (1729-1811 гг.).

Луи Бугенвиль активно участвовал в Семилетней войне, командуя полком французских войск в Канаде. Вернувшись во Францию, но поссорившись с королем Людовиком XV, он перешел во флот в звании капитана 1-го ранга. В 1763 г., командуя небольшим отрядом, состоящим из фрегата «Орёл» и шлюпа «Сфинкс», отправился в научную экспедицию на юг Атлантики.

Рекомендуется к прочтению: В поисках Южной Неведомой Земли

Ее результатом стало открытие островов, которые до сих пор на всех картах обозначаются двойным названием – Фолклендские, или Мальвинские. Отважный француз в 1766 г. предпринял первую французскую кругосветную экспедицию. Она осуществилась также на двух кораблях: фрегате «Ворчунья» (La Boudeuse) и флейте «Звезда» (L’Etoile). Отплыв из Бреста, пройдя Магелланов пролив, корабли Л. Бугенвиля прошли по южным морям маршрут: Таити – Самоа – Гебридовы острова – архипелаг Бисмарка – Новая Гвинея – о. Маврикий. Обойдя мыс Доброй Надежды, корабли экспедиции Л. Бугенвиля благополучно вернулись во Францию через два с половиной года после отплытия.

А после 1780 г. отважный француз начал организацию экспедиции к Северному полюсу. И снова, как и прежде, в своих расчетах сделал ставку на корабль универсального назначения – фрегат.

«Бель Поль»

Самым известным французским парусным фрегатом, вне со­мнения, является 32-пушечный «Бель Поль». Он был построен в Бордо в 1765-1767 гг. и стал первым в серии французских фрегатов типа «Презрительный» (Dedaigneuse).

Отличаясь самым совершенным по тому времени парусным во­оружением, этот корабль уже с момента своего рождения вошел в историю, так как на нем была осуществлена пер­вая успешная попытка покрыть подводную часть корпуса мед­ными листами во избежание коррозии и обрастания. С 1772 по 1776 г. фрегат принимает участие в гидрографических экспедициях в бассейнах Тихого и Индийского океанов. Именно тогда молодой Жан Лаперуз впервые обратил на себя вни­мание начальства.

С начала 1777 г. резко ухудша­ются отношения Франции с Ве­ликобританией из-за Войны за независимость североамери­канских колоний против Англии 1776-1783 гг. И хотя Франция еще официально не поддержала только что возникшие Соеди­ненные Штаты Америки, инци­денты с британским флотом происходили все чаще. В ходе одного из них 27 апреля 1777 г. «Бель Поль» столкнулся с бри­танским линейным кораблем, но легко уклонился от него и ушел в Брест.

В январе 1778 г. «Бель Поль» доставил Бенджамина Франкли­на назад в США (в ходе своей миссии знаменитый американ­ский просветитель, политик и дипломат заключил с Франци­ей военный союз против Ве­ликобритании).

По пути в Аме­рику два британских линейных корабля: 74-пушечные «Гектор» и «Корейджес» — попытались остановить и досмотреть французский фрегат. Однако его командир Шарль де Бер­нар де Мариньи в жесткой, но дипломатичной форме не позволил британцам осмотреть свой корабль. В итоге англичане изви­нились, и через 36 дней фрегат вернулся в Брест.

Вскоре после объявления войны «Бель Поль» вместе с 26-пушечным фрегатом «Единорог» и двумя корвета­ми отправился на разведку и 17 июня 1778 г. столкнулся с британской эскадрой. От нее отделился 36-пушечный английский фрегат «Аретуза», который и ринулся на «Бель Поль». При этом английская эскадра из 6 кораблей 3-го ранга стояла в линии баталии и время от времени обстре­ливала французский отряд.

В результате завязавшегося боя французский фрегат, поте­ряв 72 человека своего экипа­жа, вынудил англичанина с по­вреждениями отойти. Этот бой стал настолько известным во Франции, что дамы из высшего общества изобрели прическу «Бель Поль», венчала которую фигура корабля. В дальнейшем знаменитый фрегат крейсировал в Атлантике, где с сентября по октябрь 1778 г. захватил 5 английских торговых кораблей, занимался конвойной и дозорной службой.

Вечером 14 июля 1780 г. британский 64-пушечный линейный корабль «Нонсоуч» недалеко от устья Луары обнаружил три французских корабля. Пользуясь ветром с моря и уходящим на запад солнцем, английский корабль 3-го ранга неожиданно вышел на французский отряд и открыл огонь. Наиболее близко к противнику находился фре­гат «Бель Поль», который смело вступил в бой с британским линейным кораблем.

За два часа сражения, потеряв треть своего экипажа, «Бель Поль» был за­хвачен, но своим подвигом дал возможность уйти 32-пушечному фрегату «Эмабль» и 20-пушечному корвету «Россиноль». Захваченный трофей с 1781 г. всего 21 месяц служил в Коро­левском флоте под своим же наименованием, после чего был обращен в транспорт и только в 1801 г. разобран.

Эволюция русских фрегатов

Фрегат как универсальный корабль быстро привлек к себе внимание кораблестроителей молодого русского регулярного военно-морского флота. Интересно, что до сего дня первым, по сути, русским фрегатом счи­тается корабль, построенный для голландского флота. Дело в том, что в 1697 г. юный русский царь Пётр под именем плотника Петра Михайлова трудился на верфи в нидерландском городе Саардаме у известного в то время голландского мастера Гаррита Класа Поля.

Именно под его руководством Петром I был построен 44-пушечный фрегат «Пётр и Павел». Не­сколько ранее, в 1694 г., для Беломорской флотилии в Голландии был куплен 44-пушечный фрегат «Святое пророчество», по образцу которого в России началось строительство не только классических фрегатов, но и торговых кораблей. Фрегаты строились и для перво­го оперативно-стратегического объединения регулярного рус­ского военного флота — Азов­ского. Здесь они создавались разными мастерами, которые руководили строителями и плотниками, почти не имев­шими опыта кораблестроения.

А потому фрегаты Азовского флота (всего построено 12, а еще 4 достроены не были) получились абсолютно разными как по внешнему виду, так и по конструкции и числу пушек — от 22 до 48. К сожалению, судь­ба их была незавидной: все они пришли в негодность еще до сдачи Азова туркам в 1712 г. Примечательно, что первыми кораблями Азовского флота стали парусно-гребные гемамы «Апостол Пётр» и «Апостол Павел», построенные в Во­ронеже и более чем совершенные по тому времени.

Гораздо больше повезло фрега­там Балтийского флота, хотя часть из них строились не на Балтике, а на архан­гельских вервях, а часть, как и линейных кораблей, закупалась в Англии, Нидер­ландах и немецких государ­ствах. Первым же фрегатом Балтийского флота и чисто русской постройки (от проекта до эксплуатации) является зна­менитый 28-пушечный «Штан­дарт», введенный в строй в 1703 г. Всего при Петре Ве­ликом Балтийский флот должны были пополнить 34 фрегата с числом пушек от 24 до 44.

Из этого числа 6 кораблей были куплены в Нидерландах, 2 — в Англии, 1 — в Германии, 5 фрегатов были построены в Архангельске, 5 — в Санкт-Петербурге, 11 — в Олонце и 4 — на верфи в Сяском рядке. Правда, 1 фрегат был введен в строй уже после смерти соз­дателя русского флота, а еще один так и не достроили.

Два фрегата архангельской постройки: «Святой дух» и «Ку­рьер» — тайно от шведов и не­ожиданно для них же волоком перетащили из Белого моря в Ладожское озеро. Именно благодаря артиллерии этих кораблей удалось взять шведскую крепость Шлиссельбург (рус­ский Орешек) и выйти в Неву, а по ней уже и на Балтику.

Строящиеся на верфях Олонца, Сяского рядка и новой столицы России фрегаты конструктивно относились к двум типам: 28-пушечному «Штандарту» (постро­ено было 10 кораблей) и 32-пушечным типа «Олифант» (7) и типа «Крейсер» (5). Ввиду осо­бой военно-стратегической, да и экономической ситуации, кото­рая сложилась для России в ходе Северной войны 1700-1721 гг., русские фрегаты также, как французские, строились из плохо высушенного и слабо обработанного дерева разных пород. На это шли сознательно, ибо корабли были нужны, что на­зывается, вчера.

Правда, была у российских фрегатов, но уже Екатеринин­ской эпохи, еще одна разно­видность, которая во флотах иных держав появилась только через 100 лет. Речь идет об особом подклассе кораблей золотой середины — учебных фрегатах. В 1765-1766 гг. в Санкт-Петербурге выдаю­щимся мастером Выбе Ямесом был построен 10-пушечный фрегат «Надежда». Артиллерийской мощью корабля сознательно пожертвовали с целью обеспечить кадетам Морского корпуса нор­мальные условия нахож­дения на борту учебного фрегата.

Конструкция корабля была предельно упрощена для лучшей организации учебного процесса будущих офицеров Российского флота. Вот только построен данный корабль был из плохо высушенного дерева, что и определило недолгий срок его службы — в 1774 г. первый в мире учебный фрегат был разобран из-за ветхости.

К концу первой четверти XIX в. фрегат в русском флоте достиг предела своего совершенства. Эти корабли стали строить из прочных и долговечных пород дерева, предварительно нуж­ным образом высушив и об­работав его. Стало ясно, что гнаться за количеством фрега­тов в составе флота не следу­ет. Гораздо важнее построить корабль, который был бы уни­версальным и служил бы там, где это необходимо. Потому новейшие фрегаты 1830-1840-х гг. постройки отличались из­ящными формами, идеальными пропорциями, стремительным и завораживающим внешним видом, самым совершенным по тому времени парусным вооружением и чрезвычай­но прочным и одновременно легким корпусом. Их подводная часть обшивалась медными листами, что уменьшало корро­зию и увеличивало скорость.

На вооружение фрегатов посту­пили новейшие и мощные 24- и 32-фунтовые длинностволь­ные пушки, число которых должно было быть не меньше 44. Одновременно на кораблях удалось создать и весьма ком­фортные условия для пребыва­ния всего экипажа — от просто­го матроса до командира или пассажиров, в числе которых мог быть и император. Классическим образцом рус­ского фрегата завершающих стадий парусной эпохи является теория 44-пушечных «богинь»: «Аврора», «Диана», «Паллада» и т. д., построенных на охтинской верфи по проекту выдающегося морского корабела полковника Вениамина Стокке. Несмотря на название «44-пушечные», в за­висимости от ситуации эти суда могли нести от 52 до 56 мощных орудий, развивая при этом среднюю скорость в 12 узлов.

Американские фрегаты

Как это ни странно, но самые совершенные фрегаты были созданы не в Европе, а в Соединенных Штатах Америки. И это далеко не случайно.

Фрегат стал первым боевым кораблем, поступившим на воору­жение молодого военно-мор­ского флота США. Уже в 1778 г. в Амерсби (штат Мэриленд) был построен первый 36-пушечный американский фрегат «Альянс». В результате миссии Бенджами­на Франклина во Францию там на деньги частных лиц удалось приобрести несколько боевых кораблей, включая два фрегата: 42-пушечный «Бон Ришар» и 32-пушечный «Палас». Коман­довать новоиспеченным отря­дом конгресс назначил моло­дого, но уже опытного моряка Джона Поля Джонса (1747-1792 гг.), ставшего по праву отцом военного флота США.

При знакомстве с современ­ными американскими универ­сальными военными кораблями нельзя не заметить, что все они названы в честь лиц, которые хоть что-то сделали для флота США или хоть как-то прослави­ли его. Причем в одном списке могут быть фамилии и знамени­тых адмиралов, которых знает весь мир, и мало кому известных простых офицеров и даже ма­тросов. А начало этой традиции положили события, имевшие место в самом начале XIX в., ког­да США впервые решили отсто­ять свои интересы за пределами собственной страны.

Долгое время судоходству прак­тически всех стран, в том числе только-только ставшему на ноги американскому, угрожали североафриканские, или бер­берские, пираты. И вот в начале 1793 г. они захватили дюжину американских судов и потре­бовали за них гигантский вы­куп — 1 млн долларов. Поскольку у правительства США таких денег не было, пришлось обратиться к ростовщикам.

И это вызвало бурю возмуще­ния в обществе. Призыв «Лучше миллион на оборону, чем цент на дань» дошел и до Конгресса, который в 1794 г. принял про­грамму строительства четырех 44-пушечных и трех 38-пушечных фрегатов. На них выделили 100 тысяч долларов, еще столь­ко же было добровольно пожертвовано. И хотя на програм­му отводилось полтора года, реализовывать ее американцы не спешили и закончили лишь через 10 лет.

Правда, уже в 1801 г. все, что успели построить, отправили в Средиземное море. И здесь эскадра из трех фрегатов и 12-пушечного шлюпа под ко­мандованием командора Ричар­да Дейла стала давать отпор пиратам. Поначалу все получалось. Но 31 октября 1803 г. фрегат «Филадельфия» под командо­ванием Уильяма Бейнбриджа, погнавшись за пиратами, сел на мель прямо у входа в гавань Триполи. Экипаж сдался в плен, а новейший фрегат был захвачен пиратами, которые через два дня волею случая сняли его с мели. Дабы новейший боевой корабль не смог обратить орудия против своих же собратьев, маленький отряд добровольцев во главе с лейтенантом С. Дикейтором 4 февраля 1804 г. тайно проник в гавань Триполи на захвачен­ной ранее у пиратов шебеке и сжег «Филадельфию».

Эту акцию знаменитый адмирал Г. Нельсон назвал «храбрейшим подвигом столетия». В честь юного лейтенанта, моментально ставшего капитаном 1-го ранга (кэптеном), в XX в. был назван эсминец флота США (равно как и в честь командующих амери­канской средиземноморской эскадрой — Р. Дейла и его преемника Э. Пребла), а имя храброго неудачника У. Бейнбриджа увековечено в назва­нии атомного крейсера, лишь недавно покинувшего списки американского флота.

Берберская кампания, которую в 1805 г. закончили компромис­сом (экипаж Бейнбриджа был отпущен, но США продолжили ежегодно выплачивать пиратам дань — 60 тыс. долларов), по­казала, что бойкое американ­ское судоходство в Атлантике, Карибском и Средиземномор­ском бассейнах следует качественно защищать. Поскольку вопрос о линейных кораблях решался крайне медленно и неохотно, американские адмиралы решили обойтись универсальными фрегатами, вот только по характеристикам они должны были быть лучшими в мире.

Создатель американских, или бостонских, фрегатов Джошуа Хамфрейс заложил в них прин­цип, который в 1920-х гг. привел к созданию знаменитых не­мецких «карманных» линкоров: «Быть быстрее более сильного и сильнее более быстрого про­тивника». Но как это сделать на парусном корабле, причем среднего водоизмещения и раз­меров, конструкция которого и так достигала видимых преде­лов совершенствования?

Понимая это, Д. Хамфрейс по­шел на радикальное увеличение длины корпусов запланирован­ных к строительству американ­ских фрегатов. В то время экс­периментировали с удлинением корпусов лишь французы, со­храняя свои методы в строжай­шем секрете. Однако с учетом разнобоя французских длинных кораблей было очевидно, что четкой и выверенной технологии, кораблестроители с Сены и Луары не имеют. Потому американ­ским конструкторам пришлось искать свои решения. И они их нашли.

Прежде всего Д. Хамфрейс выбрал особый строительный материал — крайне прочный и долговечный белый амери­канский, или виргинский, дуб — заветную мечту европейских кораблестроителей. На строительство каждого фрегата, ушло до 4 000 стволов этих реликто­вых деревьев. Все связи на ко­рабле решено было выполнять с помощью хоть дорогих, но также долговечных и не под­верженных коррозии медных гвоздей. А набор на фрегатах с использованием указанных строительных материалов решено было ставить такой же как и на линейных кораблях.

Этим убивали сразу двух зай­цев: во-первых, укрепляли конструкцию фрегатов, а во-вторых, отрабатывали техно­логию строительства мощных линейных кораблей, которых, правда, было построено очень мало.

Все эти меры позволили Д. Хамфрейсу пойти на резкое увеличение длины изящных и прочных фрегатских корпусов на 15 м по сравнению с при­нятыми тогда в Европе стан­дартами. В итоге длина бостон­ских фрегатов соотносилась с шириной почти как 5:1, что в сочетании с совершенным парусным вооружением (мачты высотой 56 м и общая пло­щадь парусов почти в 4 000 м² при длине корпуса корабля между штевнями 62 м и ширине 13,6 м) обеспечивало скорость до 14 узлов (лучший русский фрегат «Паллада» — более 12 узлов).

Правда, управлять кораблем с такой парусностью было очень непросто, однако американские фрегаты даже на спокойной воде и в слабый ветер развивали скорость 4-5 узлов.

Американские фрегаты, как пра­вило, проектировались на 44 орудия, но их конструкция позволяла всегда ставить от 50 до 70 пушек 12- и 24-фунтовых. При этом, понимая, что амери­канским морякам, возможно, придется столкнуться с линей­ными кораблями европейских стран, на фрегаты ставили ис­ключительно длинноствольные, а значит, и дальнобойные орудия, а артиллеристов учили быстро и прицельно стрелять, причем на колоссальную по тем временам дистанцию — 2 км.

Будет интересно: Балтийский морской флот

И хотя сами пушки были сдела­ны из низкокачественного ме­талла (единственный известный недостаток бостонских фрега­тов), американские артиллери­сты стали помещать заряды в прообраз будущих гильз, чем резко увеличили скорострель­ность своих орудий. Эти решения оказались полностью оправданными.

В 1812-1814 гг. шла англо-американская война. Хотя ее масштаб никак не походил на грандиозные события наполео­новских войн, бушевавших тогда в Европе, американские моряки на своих фрегатах вынуждены были воевать с английскими линейными кораблями и вышли победителями именно из-за превосходства в артиллерии и скорости.

Бостонские фрегаты пользо­вались любовью американских моряков многих поколений, даже несмотря на то, что усло­вия службы на них были далеко не идеальными. Так, по проекту экипаж фрегатов должен был включать 378 матросов и офи­церов, а реально он составлял 490 персон.

Впрочем, добротно построенные фрегаты Джошуа Хамфрейса без проблем служи­ли по 50 и более лет. А самый известный из них — «Консти­тьюшн», построенный в 1797 г. и прослуживший более 150 лет, до нынешнего дня числится в списках военно-морского фло­та США. Он до сих пор является полностью действующим, хотя с 1947 г. одновременно числится как корабль-музей в Бостоне.

Источник: “Парусники. История парусных судов от Античности до наших дней” Поспелов А. С.