Конечно, замечательные парусные фрегаты — это, тем не менее, корабли не без недостатков. Довольно большой по размерам и весьма мощный по вооружению фрегат мог при случае потягаться даже с линейным кораблем. Однако в любом случае этот парусный корабль выходил слишком дорогим для того, чтобы им можно было жертвовать для выполнения некоторых вспомогательных, а иногда даже и основных задач.
Такими наиболее распространенными и весьма важными задачами оставались в период расцвета парусного флота борьба с пиратами и торговым судоходством противника и ведение разведки. Во многих случаях для этих целей оказались более пригодными мелкие корабли, объединенные под общим названием «легкий крейсер» и входящие в 6-й ранг. К ним относились трехмачтовые корветы, двухмачтовые бриги и их весьма оригинальные предшественницы шнявы.
Незаметная, но важнейшая единица военных флотов – крейсер типа корвет
Проследить происхождение слова «корвет» нелегко, ведь французское слово corvette и латинское corbita обозначают единый термин — «корабль». В принципе, уже с самого начала ясно, что с момента своего появления корвет был исключительно военным и вооруженным кораблем. А необходимость в хорошо вооруженном, но при этом небольшом и дешевом как в постройке, так и в эксплуатации корабле, способном стать массовым «мастером на все руки» военных флотов, ощущалась постоянно.
Не исчезла она и сейчас, когда военные флоты практически всех морских держав мира пополняются современными корветами, правда, не парусными, а с дизельными или газовыми турбинами в качестве двигателей и вооруженными разнообразными ракетными комплексами и скорострельной автоматической артиллерией.
Видимо, поэтому адмиралы постоянно заказывали кораблестроителям малые боевые корабли — корветы, обладающие полным парусным вооружением на трех мачтах. Понятно, что особо выдающихся характеристик от маленького кораблика требовать не приходилось, ведь даже поставить три мачты при легком и низком корпусе ограниченных размеров так, чтобы их парусное вооружение эффективно работало, удавалось не всегда и не с первого раза. А на корабле следовало также разместить и полноценную артиллерийскую батарею.
Рекомендуется к прочтению: Флот в Англо-голландских войнах
Именно поэтому корвет, который окончательно сформировался во второй половине XVIII в., в момент своего появления в самом начале XVII в. представлял собой всего лишь увеличенную в размерах до водоизмещения примерно 200 т, вооруженную одномачтовую, однако мореходную лодку — бот. В дальнейшем в первой половине XVIII в. кораблестроители научились ставить и две мачты, и три. При этом главнейшим отличием корвета от фрегата стало расположение артиллерии на открытой орудийной палубе.
Классический корвет предназначался для разведывательной, дозорно-посыльной и крейсерской службы. Его водоизмещение находилось в пределах 400-600 т, экипаж состоял из 100-200 человек, а вооружение включало 20-32 орудия, как правило, калибром до 12-18 фунтов, стоящие открыто на квартер-деке. Интересной особенностью корветов стало наличие в носовой и кормовой частях корабля орудийных портов. Однако для ведения погонного или ретирадного огня предназначались только два орудия, которые в зависимости от задач можно было переставлять с носа на корму и наоборот.
В целом корветы оказались вполне приличными парусниками и весьма востребованными боевыми кораблями. Несмотря на свои ограниченные размеры и возможности, корветы обладали приемлемой мореходностью и имели вооружение, достаточное для выполнения абсолютно самостоятельных задач в отрыве от своих баз и основных сил флота. Так, наиболее известный русский парусный корвет «Оливуца» (при строительстве — «Менелай»), построенный в Севастополе в 1839-1841 гг., входил за время своей службы (а разобран он был лишь в 1863 г.) в состав Черноморского, Балтийского и будущего Тихоокеанского флотов. Помимо чисто военных задач, среди которых была весьма специфическая — охрана царской семьи, отдыхавшей в местечке Оливуца в Италии в июле 1846 г., корвет отлично поработал на отечественную географическую и гидрографическую науки.
В 1844-1846 гг. этот корвет занимался исследованием побережья и акватории Средиземного моря, а в 1851-1853 гг. исследовал побережье Сахалина и устье реки Амур. Именно выполненная последняя задача во многом помогла спасти немногочисленную русскую флотилию в Тихом океане. Уходя от более многочисленной и намного более сильной англо-французской эскадры, русские корабли вошли в уже промеренное и исследованное экипажем «Оливуцы» устье Амура. При этом сам корвет шел последним, выполняя разведывательно-дозорные задачи. Англо-французская эскадра искала русские корабли в заливе Де-Кастри, неоднократно проходя мимо того места, где они отстаивались, но так их и не обнаружила.
Прославились на научном поприще и корветы иных стран. Так, знаменитый французский 14-пушечный корвет «Астролябия» (при строительстве — «Кокиль») постройки 1811 г., как и русский «одноклассник», участвовал в гидрографических исследованиях Средиземного моря.
В 1822-1826 гг. корабль совершил кругосветное плавание, а в 1837-1840 и 1847-1850 гг. проводил исследование антарктических вод. При этом в крайне тяжелых условиях южных морей корабль показал отличные характеристики и надежность. Тяжелейшие путешествия, конечно же, отразились на маленьком корвете — в 1851 г. он был исключен из списков французского военного флота.
Корветы оказались и последними боевыми парусными кораблями, строительство которых продолжалось даже в период активного перехода военного флота на паровую тягу. Так, основу флота молодой Германской империи в 1870-е гг. составляли именно классические парусные корветы, достигшие к тому времени предела своего совершенствования.
Маленькие рабочие лошадки – бриги
«Младший брат» корвета — бриг — появился по аналогичным причинам. Здесь, правда, наблюдалось еще большее желание кораблестроителей и адмиралов уменьшить размеры корабля, а значит, и удешевить его. Потому-то бриг оказался с парусным вооружением, размещенным всего на двух мачтах. Конечно, это еще больше ограничивало его мореходность, однако для действии у побережья бриг был просто незаменим. Именно это обстоятельство заставило укомплектовать столь скромный кораблик и веслами, которые вплоть до конца существования этого типа кораблей являлись его вспомогательным движителем.
Эволюция брига происходила примерно в те же временные сроки, что и корвета, и к началу XIX в. он представлял собой двухмачтовый боевой корабль с прямым парусным вооружением и гафелем. С 10-24 пушками, как правило, небольших калибров или легкими каронадами, расположенными на открытой палубе с непременными 2 погонно-ретирадными орудиями. Водоизмещение брига достигало 480-670 т, а численность экипажа доходила до 120 человек. Бриг развивал скорость максимум в 11 узлов, и большего от корабля, длина которого не превышала 50 м, требовать не приходилось. Помимо парусов бриги снабжались 12-16 парами весел. Причем на этом корабле никогда не испытывали недостатка в свободных руках для гребли. Прежде всего потому, что, будучи первоначально исключительно прибрежным легким крейсером, в ближайшем порту бриг мог принять на борт дополнительных матросов.
Возможно вам будет интересно: Балтийский морской флот
Особенность эта пришлась как нельзя кстати в кампании 1812-1814 гг. против Великобритании, когда бриги стали основой военно-речных сил США на Великих Американских озерах и их экипажи наполовину состояли из военных моряков и наполовину из простых гражданских добровольцев. Наиболее известным из американских бригов является всего лишь 20-пушечная «Ниагара» постройки 1812 г.
Этот новейший по тому времени, но маленький корабль был флагманом отряда американского командора Оливера Хаззарда Пери (3 брига, 1 шлюп, 5 шхун), которому 10 сентября 1813 г. удалось нанести поражение британскому военно-озерному отряду (2 корабля, 1 бриг, 1 шлюп, 2 шхуны) в сражении на озере Эри. Впрочем, в России, где к строительству бригов приступили относительно поздно, только в 1806 г., считали именно этот корабль наиболее подходящим для несения патрульной и дозорной службы у Кавказского побережья. Из всех типов боевых кораблей на Чёрном море скоростные, маневренные и достаточно сильно вооруженные бриги рассматривались как наиболее подходящие боевые единицы для защиты торгового судоходства и ведения ближней разведки.
Исторический факт
Почти все легкие парусные крейсеры в случае необходимости могли использовать весла. Однако их применение рассматривалось лишь для маневрирования в гавани или в безветрие и исключительно в мирной обстановке. Но 26 мая 1829 г. у Босфора, находясь в разведке, 18-пушечный шлюп Черноморского флота «Меркурий» под командованием лейтенанта А. И. Казарского был атакован двумя турецкими линейными кораблями, имевшими в совокупности 184 орудия.
В середине дня теплый воздух над Чёрным морем поднялся ввысь, и маленький русский бриг остался без движения. А вот турецкие линейные корабли приняли воздух на свои верхние паруса и пошли на сближение с бригом. Русские моряки, используя весла, начали маневрировать и стрелять в упор по туркам из своих каронад. В результате трехчасового боя получившие многочисленные повреждения турецкие корабли легли в дрейф и отказались от преследования.
За этот бой бриг «Меркурий» получил высшую коллективную награду русского флота – кормовой Георгиевский флаг. Его командиру в Севастополе был воздвигнут в 1834 г. памятник, на котором начертано: «Казарскому. Потомству в пример». А в составе Черноморского флота с тех пор в обязательном порядке находится корабль 1-го или 2-го ранга с названием «Память Меркурия» и корабль 3-го или 4-го ранга «Казарский».
Если весла, положенные бригам по штату, использовались весьма редко, то паруса — довольно оригинально, особенно во французском флоте. В разных ситуациях бригу постоянно не хватало третьей мачты. Ввиду ее отсутствия в условиях полной или частичной уборки парусов гафель приходилось размещать на специальной конструкции, сооруженной в районе кормового флагштока. Этим пытались увеличить маневренность корабля, которая даже при частично убранных парусах оставляла желать лучшего. В дальнейшем, правда, бриги стали оснащать штормовым триселем на дополнительной мачте, который лишь частично улучшил весьма ограниченную маневренность этого в принципе неплохого корабля.
Но слабая маневренность брига под парусами была его врожденной болезнью, так как первоначально этот тип парусника появился не как военный, а как торговый. Для «купца» маневренность особого значения не имела, а в гаванях можно было маневрировать и с помощью весел, тем более что коммерческий бриг использовался прежде всего как каботажное судно. Впрочем, на бригах активно использовали косые межмачтовые паруса — стаксели, однако применяли их лишь в районах, где дули постоянные ветры, например муссоны, но крайне редко. Главная причина этого — весьма ограниченная мореходность корабля, не позволявшая экспериментировать с большими скоростями.
Рекомендуется к прочтению: Крейсер Максим Горький — краснознаменный защитник Ленинграда
Правда, справедливости ради следует отметить, что британские бриги все же отличались завидной по сравнению с аналогами в других флотах мореходностью, что позволяло им активно нести службу в самых отдаленных районах огромной колониальной империи и чаще, чем мореходам иных стран, ходить на всех парусах. Универсальность и дешевизна бригов, казалось бы, должны были обеспечить им жизнь и в момент перехода флота на паровую тягу.
Более того, в Италии после создания единого государства в 1860 г. принялись даже строить бриги с композитным (деревянно-металлическим) корпусом. Этим резко облегчался вес корпуса корабля при увеличении его прочности с одновременным улучшением обводов в подводной его части.
Однако в других странах по экономическим, политическим и военно-стратегическим причинам (там уже активно строился броненосный и миноносный флот) этот опыт продолжения не получил. Поэтому ранее построенные деревянные бриги, чье вооружение очень быстро устаревало, а тактические возможности неизменно уменьшались, дослуживали положенные им сроки и без сожаления шли на слом.
Младший и редкий родственник – бригантина
Желание усилить скоростные и маневренные качества парусных кораблей неоднократно приводило кораблестроителей к необходимости использовать смешанное парусное вооружение. Не избежали этого и двухмачтовые бриги, имевшие непродолжительное время в европейских военных флотах своего родственника — двухмачтовую бригантину. Свое название бригантина получила от маленьких и юрких кораблей средиземноморских пиратов XV-XVIII вв.
Типичное пиратское судно представляло собой одномачтовую и уменьшенную разновидность Коч и шебека, корабли с парусами новгородцев и поморовшебеки; длиной до 19 м и шириной до 3,4 м. Даже название бригантины происходит от французского слова brigant — «разбойник». Оснащался такой корабль 8-16 парами весел, на каждом из которых сидел один человек, и латинским парусом на мачте-однодревке. При этом, подобно Военно-парусный флот, его рождение в Англиигалеасу, она имела сплошную верхнюю палубу, позволявшую ставить туда артиллерию даже относительно крупных калибров.
Будучи чрезвычайно маневренным как на веслах, так и под парусом, такой корабль привлек внимание европейских военных моряков, которые стремились получить очень легкий, быстроходный и юркий корабль для разведывательной и посыльной службы, особенно в прибрежных районах. Правда, для таких целей вооружения из единственного паруса на простой мачте было недостаточно.
Общую конструкцию бригантины флоты Венеции, Франции и впоследствии России все же заимствовали во второй половине XVII — начале XVIII в. и использовали для транспортных и десантных операций в прибрежных районах и борьбы с гребным флотом противника в стесненных условиях. Такие парусно-гребные бригантины могли перевозить до 70 пехотинцев и оснащаться дюжиной легких орудий.
Постепенно бригантина надевала паруса, избавляясь от весел как основного средства движения. В начале XVIII в. она уже представляла из себя двухмачтовый мореходный корабль водоизмещением до 300 т, длиной до 36 м и шириной 5,5 м. Численность ее экипажа доходила до 150 человек, а вооружения — до 20 легких пушек, расположенных на открытой батарее. При этом конструкция ее корпуса полностью соответствовала таковой у брига.
Рекомендуется к прочтению: Сражение за Моонзунд — действия немецкого флота в Первую мировую войну
Особенностью парусного вооружения бригантины, обеспечивающей ее высокой при благоприятных условиях 13-узловой скоростью, стало наличие прямого парусного вооружения на фок-мачте и косого — на грот-мачте. При этом последняя выполнялась без марсов и реев. На ней также отсутствовал нижний прямой парус (грот), а в верхней части палубы поднимали вместе с реями несколько небольших прямых парусов. Отсутствие грота компенсировалось постановкой стакселя между мачтами, а в северных морях Европы — четырехугольного гафельного паруса.
Назначение бригантины было аналогичным функциям брига — разведывательная и дозорно-посыльная служба. Однако благодаря своим мореходным качествам и неплохой вместимости, которая на бригах специально отводилась на регламентированное пушечное вооружение, а столь жестких требований к бригантине не предъявлялось, она могла участвовать и в десантных операциях. Впрочем, именно это обстоятельство и погубило бригантину как военный корабль. Со второй половины XVIII в. она стала чисто коммерческим парусником.
Легкие крейсера для стесненных районов – шнявы
Интересно, что некоторые флоты строили малые парусные корабли, которые практически не встречались во флотах других государств. Так, Дания, Швеция, а вслед за ними и Россия в XVII—XVIII вв. строили шнявы — малые 12-18-пушечные, двух реже трехмачтовые с бригским вооружением быстроходные корабли, предназначенные для разведки, ближнего крейсерства, транспортных и посыльных целей, а также для борьбы с каперами и действий против корабельного и гребного флота в шхерах. Обладая малой осадкой и великолепной маневренностью, в русском флоте времен Северной войны 1700-1721 гг. шнявы зарекомендовали себя как поистине универсальные корабли, хотя первоначально, и бриги, создавались в качестве торговых судов. Шнявы, как правило, имели две мачты с прямым парусным вооружением, бушприт, стаксель и кливер. Зачастую ставилась третья, так называемая шняв-мачта, расположенная непосредственно за грот-мачтой.
На ней поднимался трисель, именно это обстоятельство послужило причиной того, что в разных справочниках шнявы фигурируют и как двух-, и как трехмачтовые корабли. При этом часто забывается, что шняв-мачта была не обязательной и ее установка зависела от предпочтения конкретного командира корабля, ведь трисель на шняве можно было поднять и по-другому — просто зацепить специальным тросом (джек-шагом), к которому кольцами присоединялась нижняя часть паруса (шкаторина). В среднем шнявы имели водоизмещение до 150 т и экипаж в 80 человек. Корпус длиной 25-30 м при ширине 6-8 м обладал малой осадкой — до 3 м или чуть больше.
Рекомендуется к прочтению: Современные крейсера
Поскольку шнявы имели весьма полные обводы и развитую кормовую часть, была возможность довольно легко менять расположение грузов и тем самым влиять на осадку — в узкостях и шхерах бесценное свойство. При этом корабль оставался достаточно мощно вооруженным и комфортным для лиц начальствующего состава. Это обстоятельство, а также возможность легко устанавливать шняв-мачту или массивный кормовой флагшток, на котором, как правило, поднимали большие по площади штандарты, послужило причиной популярности данного типа корабля у адмиралов и монархов. Так, при Петре I шнява с названием «Мункер» (в переводе с голландского — «мое сердце») строилась и для Азовского флота, и для молодого Балтийского, оставаясь при этом любимым кораблем русского самодержца-реформатора. Следует отметить, что в обоих случаях это были 14-пушечные корабли, построенные, скорее всего, по одному проекту.
Того, что простая двухмачтовая шнява сможет стать почти идеальным для балтийского театра легким крейсером и, что более важно, абсолютно универсальным военным парусным кораблем, видимо, не ожидали даже ее создатели и почитатели. Но куда большей неожиданностью для них стало свертывание программы строительства этих уникальных кораблей почти сразу же после смерти Петра Великого. Причин оказалось две: его преемники флот не жаловали и не стремились развивать его в том темпе и в таком количестве, как в эпоху Петра. Ну а когда властители наконец-то обратили свои взоры на флот, выяснилось, что разнообразные бригантины, а затем и чистые бриги да корветы функции шняв выполняют порой куда лучше. И этот класс прекратил свое существование в молодом русском флоте, хотя до конца знаменитого «манжетного» века их еще строила некогда могучая Швеция.
Акаты
Тип корабля, способный стать универсальным парусным легким крейсером, пытались разработать практически все ведущие морские державы. Однако в классическую парусную эпоху это фактически не удалось. Тем не менее кораблестроители все же могли создать ряд интересных моделей, которые хоть и не получили распространения в военном флоте европейских морских держав, оказались весьма интересными.
Так, в 1790 г. николаевскими кораблестроителями началось строительство акатов. Это были трехмачтовые малые корабли с полным парусным вооружением, на первый взгляд нечто среднее между средиземноморской шебекой и легким фрегатом. Они оснащались 10 парами весел, которые можно было использовать при слабом ветре. Длина таких кораблей составила 29 м (по палубе), ширина по обшивке — почти 8 м, а максимальная осадка кормой — 3,38 м.
Столь малые корабли, экипаж которых насчитывал 100-107 человек, имели совершенно универсальное предназначение: они создавались для боя в линии баталии, самостоятельного крейсерства, посыльной, разведывательной и дозорной службы, а также для абордажа и десантирования.
Для облегчения последней задачи и усиления прочих (кроме линейного боя) акаты снабжались 12-весельным баркасом и двумя 5-весельными шлюпками. Казалось бы, кораблестроители замахнулись на все и должны были получить ничего. Однако ж нет. Под стать своему предназначению вооруженные акаты (а всего для Черноморского флота их было построено только два: «Ирина» и № 2), имели небольшое, но весьма многоцелевое вооружение: десять 18-фунтовых длинноствольных пушек по бортам на закрытой палубе, шесть 8-фунтовых единорогов на открытой ютовой палубе и две 3-пудовые гаубицы в носу в основном варианте.
Причем единорогов, которые по дальности стрельбы и разрушительному действию ядра не уступали 18-фунтовкам, можно было перекатывать и на нос. Сама же конструкция подводной части корпуса предусматривала резкое уменьшение осадки с кормы на нос, что позволяло этим кораблям близко подходить к берегу и высаживать десант (такая конструкция практикуется сейчас на танко-десантных кораблях). При этом, чтобы стрельба относительно тяжелых и разнообразных орудий не расшатывала корпус, его сильно укрепили.
Казалось бы, создан универсальный корабль: действительно легкий крейсер, так как избыточное для столь малого водоизмещения и размеров парусное вооружение гнало при хорошем ветре эти весьма остойчивые корабли с завораживающей для марсоходов скоростью (предположительно 14 узлов). Его же вооружение и вместимость открывали поистине неограниченные возможности применения. Но, к сожалению, эти оригинальные по типу и конструкции парусные корабли в русском флоте больше никогда не строились, разве что в невооруженном транспортном варианте флот пополнило еще 6 акатов.
Интересно знать
Именно шнява стала первым настоящим парусным кораблем русского Балтийского флота. Вечером 6 мая 1703 г. в устье Невы вошел маленький отряд шведских кораблей – 8-пушечная шнява «Астрильд» («Звезда») и 10-пушечный бот «Гедан» («Щука»). Эти корабли отделились от шведской эскадры вице-адмирала Нумерса, не знавшего о взятии русскими войсками 1 мая крепости Ниеншанц. Поскольку корабли эскадры были крупными, только шнява и бот подошли столь близко к побережью. У наблюдавших за этими действиями русских офицеров во главе с царем Петром I возник дерзкий план – захватить шведские корабли.
В честь этой славной победы в России была отчеканена медаль с надписью «Небываемое бывает», которую получили все участники этой славной атаки, а ее руководители стали первыми кавалерами высшей награды будущей Российской империи – ордена Св. Андрея Первозванного. Дата же 7 мая считается днем основания Балтийского флота.
Источник: “Парусники. История парусных судов от Античности до наших дней” Поспелов А. С.