Корабли, словно люди, имеют свои имена и судьбы. И о некоторых впору писать драмы и трагедии, а порой и комедии. Судите сами… Гибель Лузитании можно назвать самой загадочной катастрофой.
Секрет «Лузитании»
Вторая катастрофа века – гибель гигантского английского лайнера «Лузитания». Она произошла при обстоятельствах странных и до сих пор не ясных. Эту катастрофу назвали одним из самых трагических и загадочных событий Первой мировой войны. Многие детали этой катастрофы и по сей день почему-то считаются секретными.
Между тем на первый взгляд ничего особо таинственного в этой истории быть не должно. Хроника событий такова. Седьмого мая 1915 года огромный четырехтрубный английский Кораблекрушенияпассажирский корабль «Лузитания», совершавший рейс Нью-Йорк – Ливерпуль, был атакован немецкой подводной лодкой U-20 недалеко от южного берега Ирландии. Через 18 минут после взрыва «Лузитания» полностью погрузилась в воду. Из 1 959 человек, находящихся на борту корабля, погибли 1 198.
Источник: Wikipedia.org
Причины, по которым немецкая подводная лодка торпедировала пассажирское судно, поначалу вызвали недоумение. Не забывайте, что в начале ХХ века даже у немецких подводников еще не выветрился дух рыцарства и лозунг «Топите всех!» стал актуален в нацистской Германии лишь четверть века спустя.
Официальное заявление представителей британского правительства тоже мало что прояснило. Дескать, на борту лайнера не было вооружения, боеприпасов и военных моряков.
Но со временем стали возникать иные гипотезы. Так, по свидетельству английского журналиста К. Симпсона, заинтересовавшегося делом «Лузитания», официальная версия содержит «основательные пропуски и очевидные неточности», а также обилие тщательно сфабрикованных и подтасованных данных. Документы, обнаруженные в архивах британской пароходной компании «Кунард лайнз», а также в правительственных архивах США, заставляют посмотреть на эту историю несколько иначе.
Итак, ранним утром 1 мая 1915 года помощник капитана «Лузитании» по традиции встречал пассажиров у трапа. Но тут к нему подошли репортеры и показали утренний выпуск «Нью-Йорк трибюн», в котором среди платных объявлений выделялось зловещее предупреждение германского посольства. Оно настоятельно не советовало американцам пользоваться услугами английских пассажирских лайнеров из-за возможности нападения германских подводных лодок.
Пассажиры заволновались. Однако представитель компании «Кунард» поспешил всех успокоить:
«Лайнер нашей компании был и остается самым быстрым кораблем в Атлантике. И никакой немецкий военный корабль или подводная лодка просто не смогут догнать «Лузитанию»».
И после полудня точно по расписанию «Лузитания» отвалила от причала нью-йоркского порта…
В период Первой мировой войны английские гражданские моряки должны были подчиняться распоряжениям офицеров Адмиралтейства. Именно военные определяли курс торговых и пассажирских кораблей, сообщали капитанам сведения о немецких подводных лодках. Зная секретные радиокоды немецкого флота, английские военные радиостанции перехватывали радиосигналы находящихся в море немецких подводников и определяли их местонахождение.
Капитан «Лузитании» Тернер перед выходом в море никакого предупреждения не получал. Лишь вечером 6 мая на лайнер пришла радиограмма: у южного берега Ирландии замечена германская подводная лодка. Причем радиограмма была передана не морским командованием, а командиром противолодочной флотилии адмиралом Коуком, который, получив сообщения о гибели двух небольших пароходов, определил район действия подводной лодки.
Радиограмма пришла, когда лайнер приблизился к проливу Святого Георга. Именно там вражеские подводники чаще всего подстерегали добычу. Но капитан не мог изменить курс корабля без приказа офицера Адмиралтейства или, в крайнем случае, без указания командира военного корабля. Поэтому капитан Тернер спустился в салон, буднично сообщил пассажирам о возможности появления вражеских подводных лодок и успокоил всех, сказав, что лайнер находится под охраной Королевского флота. Это были не пустые слова, так как у мыса Фастнет-Рок атлантические лайнеры обычно конвоировались английскими крейсерами. Но в то туманное утро 7 мая ни одного боевого корабля Королевского флота рядом почему-то не оказалось. И никто не помешал немецкой субмарине атаковать «Лузитанию», которая пошла на дно после первой же торпеды.
Уже после окончания войны многих историков заинтересовал вопрос: почему столь Большой парусный корабль STV Royal Helenaбольшой корабль затонул столь быстро? По британской версии, это произошло потому, что по судну было выпущена не одна, а две торпеды. Однако даже правительственная комиссия не смогла толком объяснить, почему пусть даже две торпеды вызвали на судне столь катастрофические разрушения…
В 1926 году известный английский историк морского флота Вильсон попытался прояснить ситуацию, отметив, что среди груза «Лузитании» были «ящики с винтовочными патронами и не начиненными, пустыми заготовками для шрапнельных снарядов». Всего 3 800 ящиков, обшитых холстом, – груз, обозначенный для пущей секретности в судовых документах как упаковки с сыром. По тем же документам отправителем этого загадочного груза значился гражданин США А. Фрезер. Но, как показала проверка, в тот момент Фрезер был несостоятельным должником и никак не мог себе позволить отправить через океан столь крупную партию груза.
На основании этого факта К. Симпсон предположил, что Фрезер – подставное лицо, при помощи которого англичане оформляли вывоз из США военных материалов, произведенных на заводах компании «Дюпон».
В Германии стала общепризнанной версия о том, что взрыв торпеды повлек за собой детонацию значительного количества боеприпасов, находившихся в трюме около угольных бункеров. Именно по этой причине у тонущей «Лузитании» оказались разрушены палубы и надстройки, отметил в своих мемуарах бывший министр морского флота Германии Тирпиц.
Эту же версию косвенным образом подтвердил и пассажир «Лузитании», канадский профессор Ж. Марешаль, который утверждал, что после взрыва торпеды он услышал второй взрыв, который представлял собой звук взрывающихся боеприпасов. Ошибиться профессор не мог, так как за годы военной службы приобрел определенный опыт.
В свете всего этого даже председатель Королевской комиссии лорд Мерси впоследствии признал «дело “Лузитании”» «грязной историей»…
А попытка пролить на нее свет истины много позднее тоже оказалась безрезультатной. Когда в апреле 1982 года шотландский корабль «Мэрвиг» подошел к месту гибели «Лузитании» и с борта корабля была спущена небольшая, Легендарные «Миры», история научно-исследовательских ГОАдистанционно управляемая подводная лодка, подводные телекамеры показали, что носовые отсеки затонувшего лайнера были очищены от обломков, а крышка грузового люка сорвана. Когда камеры «заглянули» в трюм, появилось изображение внутренней корабельной обшивки с глубокими продольными бороздами, которые мог оставить ковш для подъема затонувших предметов и грузов. Кто-то явно постарался замести все следы.
Урок Цусимы
Во время Русско-японской войны, 14-15 мая 1905 года, в Корейском проливе, у острова Цусима состоялось сражение между русскими и японскими моряками. Японский флот, возглавляемый адмиралом X. Того, разгромил русские тихоокеанские эскадры вице-адмирала З. П. Рожественского.
Столь тяжелого поражения история российского флота еще не знала. В общей сложности японцы потопили артиллерийским огнем и торпедами 21 русский корабль, в том числе 3 новейших броненосца. Еще 5 кораблей сдались, 6 ушли в нейтральные порты, и только крейсер «Алмаз» с 2 маленькими миноносцами пришел во Владивосток. Потери же противника исчислялись всего 3 миноносцами…
Почему так получилось? Даже спустя 100 с лишним лет специалисты все еще пытаются найти рациональное объяснение этому факту. Ведь до Цусимского сражения никто и предположить не мог, что его исход будут столь плачевным для русских. Итак, что же произошло?
Летом 1904 года японцы осадили военно-морскую крепость Порт-Артур в заливе Бохайвань. Чтобы отогнать противника, 10 августа Тихоокеанская эскадра под началом В. К. Витгефта вышла в Желтое море и встретилась с флотом противника под командованием адмирала X. Того. В завязавшейся артиллерийской дуэли броненосцы «Цесаревич» и «Пересвет» сумели дать достойный отпор противнику. Боевой флот РоссииФлагманский корабль X. Того получил серьезные повреждения и намеревался уже выйти из боя.
Однако тут японцам несказанно повезло. При взрыве очередного снаряда погибли контр-адмирал В. К. Витгефт и несколько старших офицеров, вышло из строя рулевое управление корабля. Оставшись без управления, русская эскадра расстроила свои ряды и отступила в Порт-Артур.
Тогда на выручку защитникам крепости была отправлена 2-я Тихоокеанская эскадра адмирала З. П. Рожественского. При переходе ее состав пополнился четырьмя устаревшими броненосцами и крейсером под руководством контр-адмирала Н. И. Небогатова. Адмирал Рожественский надеялся, что, имея достаточно сил и опыта, он не повторит ошибок, которые допустило командование порт-артурской эскадры, и сможет прорваться во Владивосток. Однако на деле все вышло иначе.
В Цусимском проливе армада, первоначально насчитывавшая в своем составе 38 вымпелов, потеряла 24 корабля утонувшими и еще 5 кораблей были захвачены в плен.
После этих событий японского адмирала Х. Того прозвали «азиатским Нельсоном». Но только ли в его таланте и воинском везении дело?
Большинство переживших Цусиму твердили об ужасающем артиллерийском огне японцев. Так, по словам капитана 2-го ранга В. Семенова, от японских снарядов рвались в клочья стальные листы бортов и надстроек. В месте попаданий броня плавилась и горело все, что могло гореть. Вдобавок еще при этом выделялись удушливые газы…
Исходя из этого, историк А. Шталь выдвинул гипотезу, что японцы тайно создали новое оружие – жидкий огонь. А французский историк Ж. Блон отмечал, что японцы использовали новый тип бронебойных снарядов, снаряженных шимозой (тринитрофенолом), которая была тогда не известна русским. Этой же версии придерживался и англичанин Р. Хамбл. Таким образом, по мнению исследователей, исход Цусимы решили японские секретные снаряды.
С другой стороны, русские снаряды якобы не рвались, что затрудняло пристрелку и поражение целей. Говорили, что Морское ведомство вручило адмиралу Рожественскому «картонный меч», что и привело к тяжелейшему поражению.
Читайте также: Учебные парусные суда и корабли флотов мира
Но так ли это было в действительности? Почему тогда преимущество японских боеприпасов не сказалось в бою 8 февраля 1904 года у Чемульпо, когда 15 японских кораблей в течение часа расстреливали, но не потопили крейсер «Варяг», защищенный только бронепалубой.
И в сражении 10 августа 1904 года флот X. Того, превосходивший русский в тяжелых орудиях, не потопил ни одного корабля. Если у японцев действительно были «чудо-снаряды», то почему в бою 14 августа в Корейском проливе они лишь тяжело повредили «Рюрик», который потом затопила сама команда? Ведь японцы имели тогда 17— 20-кратное превосходство над владивостокскими крейсерами. Нет, дело, видимо, совсем в другом.
Некоторые исследователи считают, что Линкор Ямато – последний бойяпонский флот одержал победу в результате. грубой тактической ошибки адмирала X. Того. В Корейский пролив русская эскадра вошла двумя колоннами – в правой были четыре новых броненосца типа «Бородино», в левой – старые броненосцы во главе с «Ослябей». Крейсера, миноносцы и транспорты держались правее и сзади.
В 13:10 противника заметили с флагманского «Суворова» впереди справа, в 70 кабельтовых. Отдавая соответствующие команды другим кораблям, «Суворов» отвернул влево, чтобы выйти в голову левой колонны. Эскадра стала перестраиваться в кильватер – единую колонну с новыми броненосцами впереди.
Заметив русских, адмирал X. Того тоже начал маневрировать. Взяв курс на северо-восток, примерно через 16 минут он повернул к востоку, пересек курс колонны З. П. Рожественского и оказался уже впереди, слева от «Суворова». Здесь он снова изменил направление движения, чтобы вести бой на сходящихся курсах. Это и был знаменитый «поворот Того», который некоторые исследователи считают грубой ошибкой.
Ведь, разворачиваясь на виду противника, адмирал заставил свои корабли поочередно проходить некую точку, где русские, пристрелявшись, могли все разом обрушить артогонь на очередной корабль.
Однако адмирал Рожественский этим не воспользовался. Занятый перестроением собственной эскадры, он не заметил ошибки Того, стремясь побыстрее вывести на ударные позиции свои собственные новейшие броненосцы. X. Того это понял и, уже не мешкая, отдал приказ атаковать русских при перестроении.
Эскадры сблизились, и японцы сосредоточили огонь всех кораблей на «Суворове» и «Ослябе», постепенно охватывая «голову» русских. И тут З. П. Рожественский, уже под огнем противника, отменил свой первый приказ и, уменьшив ход, поднял сигнал:
«Второму отряду быть в кильватере первого».
То есть он отсылал старые Парусные броненосцы на стыке преобразования технологийброненосцы в хвост колонны. Приказ, может, был бы и разумным, если бы перестроение не велось уже под огнем противника. В итоге, чтобы выполнить приказ, «Ослябя» тоже замедлил ход, а потом и вовсе остановился, пропуская вперед броненосцы типа «Бородино». Корабли, шедшие за ней, тоже начали стопорить. Строй рассыпался, и практически неподвижные корабли стали прекрасной мишенью для артиллерии противника.
И те стали прицельно бить по «Суворову» и «Ослябе». Причем адмирал Того сумел так организовать огонь, что один из кораблей, накрывая цель, тут же передавал ее точные координаты остальным, чтобы те били уже наверняка.
Адмирал З. П. Рожественский тоже отдал своим кораблям приказ бить по головному, но сам при этом стрельбы не организовал. Русские стали разом палить по «Микасе», чем сбивали друг другу пристрелку, поскольку офицеры не могли отличить, с какого броненосца была поражена цель, а какому нужно еще корректировать огонь.
В итоге уже через полчаса после начала боя «Ослябя» вышел из строя, а еще через 20 минут медленно лег на правый борт и опрокинулась. Спустя шесть минут после этого затонул и флагман «Суворов». В результате русская эскадра вообще лишилась управления. И японцам уже не составило особого труда расправиться с оставшимися кораблями.
Ипостаси императорской яхты
Удивительную историю этого корабля раскопал историк Г. И. Зуев. Оказывается, ветеран флота во многом разделил судьбу своей страны и времени. За 65 лет морской службы корабль, которому бы, казалось, судьбой было предначертано развлекать императорскую семью и их гостей, героически сражался в трех войнах, был участником великих исторических событий. Да, его палуба и роскошные салоны видели монархов и известных государственных деятелей. Но корабль пережил и унизительный период забвения, а затем вновь возродился, чтобы служить Балтийскому флоту и защищать Отечество. Ему дважды вручались гвардейские знамена, и его трижды переименовывали.
Началась же его история с того, что 27 сентября 1893 года петербургские газеты опубликовали телеграмму из Копенгагена, извещающую жителей столицы о том, что
«государь император сего числа повелеть соизволил строящийся здесь пароход числить императорской яхтою. Закладку корабля назначить в пятницу, 1 октября…».
В этот же день временно-управляющий Морским министерством генерал-адъютант А. Кремер издал приказ по морскому ведомству № 123, оповещавший о решении императора Александра III
«строящийся в Копенгагене пароход наименовать императорской яхтою “Штандарт”»
А 27 ноября особым распоряжением генерал-адмирала, великого князя Алексея Александровича яхту включили в список судов 1-го ранга 5-го флотского экипажа.
Хотя строительство шло без задержек, на торжественном спуске на воду флагмана эскадры императорских яхт присутствовал уже новый российский монарх – Николай II, по повелению которого адмирал Ф. В. Дубасов телеграфировал из Копенгагена в Петербург:
«Сегодня, 26 февраля 1894 года, в 2 ч 15 минут императорская яхта “Штандарт”, невзирая на лед, замечательно плавно сошла на воду… на спуске присутствовали датский наследный принц, принцесса и члены королевской семьи».
Названная в честь первого русского корабля на Балтике – петровского 28-пушечного фрегата, построенного на Олонецкой верфи, императорская яхта «Штандарт» стала четвертым по счету российским кораблем, носящим это имя.
Это было хорошее для своего времени судно, имевшее водоизмещение 5 400 т, при длине 128 м. Условиями контракта с заводом-строителем предусматривалась установка на «Штандарте» двух главных паровых машин тройного расширения, которые на приемных испытаниях развили мощность в 12 000 л. с. при наибольшей частоте вращения 90 об/мин. Скорость яхты достигла на приемных испытаниях 22 узлов, а экономический ход корабля составлял 14 узлов при задействованных 12 котлах из 24. А запасы угля в 680 т обеспечивали Планирование рейса суднадальность плавания корабля экономическим ходом около 1 400 миль.
Интересно, что на палубе «Штандарта» были установлены четыре 47-мм орудия. Правда, предназначались они, в основном, для торжественных салютов, а не для обороны корабля.
Борта императорской яхты были тщательно покрыты черным каретным лаком, а чуть выше ватерлинии была проведена золотая полоса. Судовые помещения тщательно отделали ценными породами дерева, щедро украсили золоченой бронзой и разноцветной тисненой кожей. Центром корабля являлись императорские покои – огромная гостиная, просторный царский кабинет, спальная, ванная комната. Рядом располагались пышные апартаменты царицы. По бортам разместили каюты статс-дам, камер-фрейлин, обер-гофмейстера.
«Штандарт», всегда готовый к походу, постоянно стоял на якоре на Кронштадтском рейде. На нем несли службу командиры и офицеры из гвардейского экипажа, кандидатуры которых утверждались самим царем. Как правило, это были моряки, имевшие определенный опыт службы на других кораблях и побывавшие в боевых операциях.
Члены царской семьи регулярно совершали на «Штандарте» путешествия по Балтийскому и Черному морям, наносили официальные визиты главам других государств. Николай II ежегодно с семьей и свитой летом некоторое время проводил в плавании и в финских шхерах, осматривая живописные бухты и острова.
Летом 1907 года яхта, которую вел финский лоцман Иоганн Блумквист, водивший 35 лет корабли в районе шхер, неожиданно наскочила на камень, не указанный на карте. Машины были остановлены, и на яхте объявили аварийную тревогу.
При ударе о камень дал трещину форштевень, появились две Меры по обеспечению безопасности судна при плавании в штормпробоины в носовой части, были затоплены две передние кочегарки, помято первое дно под машиной и выгнут фундамент в кормовой кочегарке. Императорская семья была пересажена на посыльное судно «Азия» и доставлена на борт колесной яхты «Александрия». Капитан и команда остались на борту ликвидировать последствия аварии.
Судно удалось спасти. Тем не менее 12 ноября 1907 года в зале Морской библиотеки Главного адмиралтейства в Санкт-Петербурге состоялся суд над виновниками аварии, в числе которых значился и командир «Штандарта» И. И. Чагин. Суд учел боевые заслуги Чагина в Цусимском сражении, где тот командовал крейсером «Алмаз», и всего лишь объявил ему выговор, отстранив от командования императорской яхтой. Однако Чагина такой приговор не устроил, и он подал кассационную жалобу. Повторный суд, состоявшийся 21 декабря, полностью оправдал его и восстановил его в качестве командира «Штандарта». Позднее И. И. Чагин даже был зачислен в свиту царя и произведен в контр-адмиралы.
Злополучный камень достали со дна моря, привезли в Кронштадт и положили с соответствующей надписью в Петровском парке.
В 1906 году на яхте смонтировали совершенные по тому времени приборы дальней связи, о чем 1 июня командир доложил в Управление Морского генерального штаба:
«На вверенной мне яхте установлены аппараты искрового телеграфа системы “Телефункен” Контрольный район действия – 100 миль, как для отправления, так и для получения радиограмм».
В 1912 году «Штандарт» был отправлен на Франко-Русский завод для капитального ремонта. На судне провели ТО и ремонт судовых дизелейремонт главных машин и вспомогательных механизмов, заменили водяные коллекторы и нижние трубки котлов. Но царю плавать на отремонтированной яхте уже не довелось.
Спустя шесть лет яхта была переименована, получив название «18 Марта» – в память о первом дне Парижской коммуны, и на долгие годы корабль поставили в Военную гавань Кронштадта. О ней вспомнили лишь 14 января 1927 года и стали думать, что с ней делать. Яхта требовала восстановительного ремонта и замены части оборудования. Так, например, требовались новые котлы, поскольку те, что планировалось поставить при ремонте 1914 года, по стечению обстоятельств были отправлены на крейсер «Аврора».
Средств на это не нашлось, и яхту решили использовать как базу для подводных лодок.
«Яхту необходимо переоборудовать для обслуживания дивизиона подводных лодок, с установкой на ней дизелей для зарядки аккумуляторов, с трюмами, мастерскими, а также палубами для размещения 200 человек команды»,
– решили специалисты.
Еще одно предложение заключалось в переоборудовании яхты для транспортировки торпедных катеров в район боевых действий. По мнению начальника Технического управления Балтфлота,
«вооруженный новыми мощными шлюпбалками или стрелами модернизированный корабль мог бы разместить на своей палубе до 46 торпедных катеров. Скорость хода «Штандарта» допускает плавание модернизированного судна совместно с эскадрой».
В конце концов был задействован третий вариант, согласно которому, бывший «Штандарт» решили переделать в минный заградитель. Заодно 22 января 1934 года командующим Морскими силами Балтийского моря М. Л. Галлером был отдан приказ о переименования «Штандарта» в «Марти».
Корабль худо-бедно отремонтировали, и после ряда проволочек 25 декабря 1936 года «Марти» официально вошел в состав КБФ. Корабль и его экипаж в новой ипостаси вписали яркие страницы в историю Балтийского флота. Немалая заслуга в этом его командира, капитана 1-го ранга Н. И. Мещерского. Под его руководством «Марти» стал образцовым кораблем – флагманом соединения заграждения и траления КБФ. В 1939 году корабль выполнил постановку мин у побережья Финляндии, за что получил благодарность Военного совета Балтийского флота.
Уже в ночь на 23 июня 1941 года отряд кораблей в составе минных заградителей «Марти» и «Урал», лидеров «Ленинград» и «Минск», нескольких эсминцев вышел в море для постановки мин в устье Финского залива. За первые шесть месяцев войны в трудных навигационных условиях, при тяжелой минной обстановке, под обстрелами и бомбежками экипаж «Марти» произвел десять минных постановок.
В октябре 1941 года Военный совет Ленинградского фронта приказал приступить к эвакуации защитников полуострова Ханко. Операция производилась скрытно, в несколько этапов. Первый отряд кораблей в составе эскадренных миноносцев «Стойкий» и «Слава», минного заградителя «Марти» снялся со швартовов и, пользуясь наступающей темнотой, двинулся в путь.
Это интересно: Подготовка дизелей к ремонту
Ночью на пути к Ханко в правом параване минного заградителя взорвалась мина. От сотрясения на корабле вышел из строя генератор. Погас свет. Три котла дали течь, вышли из строя почти все грузоподъемные средства правого борта, в рубке сорвало штурвал. Силой взрыва был погнут шток одного из цилиндров машины. И все шел «Марти», дошел до Ханко и принял на борт два дивизиона 343-го артполка, всю артиллерию 270-го стрелкового полка и боезапас. Корабль с тяжелыми повреждениями выполнил боевое задание, благополучно доставил в Кронштадт 2 029 защитников Ханко и 60 орудий.
Суровой, полной испытаний оказалась для экипажа «Марти» зима 1941 года. Скованный льдом, минзаг был лишен маневра. И хотя «Марти» был замаскирован, в него несколько раз попали вражеские снаряды. Отражая атаки вражеской авиации, его команда сбила 6 самолетов противника. Удостоены боевых наград 117 матросов, старшин и офицеров.
В послевоенные годы «Марти» продолжал находиться в строю. В 1948 году Корабль Его Величествакорабль в третий раз был переименован и стал называться «Ока». Это случилось после публикации в газете «Юманите» статьи Андре Марти с резкой критикой ВКП(б) и лично И. В. Сталина.
В начале 50-х годов корабль-ветеран был выведен из состава боевого флота, разоружен и переоборудован в плавучую казарму. В последний раз корабль послужил флоту в 1961 году, когда командование Балтийского флота использовало его как мишень для испытательных стрельб нового ракетного оружия на морском полигоне. А то, что после этих стрельб осталось, отправили на металлолом.
